Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ] - Эрл Стенли Гарднер

— Как она выглядела?

— Не знаю. Я ее не разглядывал. Видел — пришла такаямаленькая нарядная куколка. Шла очень уверенно, как будто знала дорогу. У нееопределенно были ключи от машины… Да, да, конечно, были… Я видел, как она вошлаи как возилась с дверцей, вставляя ключ. Я еще отметил про себя, что у нее естьключи, теперь вспомнил.

— Почему вы ей ничего не сказали?

Дежурный усмехнулся и покачал головой:

— Доувер Фултон — наш постоянный клиент. А с постояннымиклиентами мы себе такого не позволяем.

И если он послал подружку за своей машиной, то кто жеосмелится подходить и задавать вопросы! Тем более что у нее были ключи!

— А почему вы так уверены, что она не угнала машину?

— Нет, нет, что вы! У нас такого не бывает. Я знал, что всев порядке. Тем более что в руках у нее была визитная карточка Доувера Фултона,на которой было нацарапано «Разрешаю».

— Откуда вы знаете?

— Она мне отдала ее, когда выезжала. Хотя я бы ее все равноне остановил.

— Давайте посмотрим.

— Я не помню, куда положил ее, — сказал дежурный. — Я знаю,что это была визитка Фултона… Одну минутку… Кажется, я сунул ее в ящик кассы…Да, да, я вспомнил…

Он открыл ящик кассы, порылся там и вытащил визитнуюкарточку Доувера Фултона, на оборотной стороне которой было написано«Разрешаю». Без подписи.

Селлерс посмотрел на дежурного с жалостью.

— Это почерк Фултона?

— Думаю, что да. Ведь это его карточка.

— Он такие карточки раздает десятками.

Дежурный хихикнул:

— Посмотрели бы вы на эту куколку!

— Рыжеволосая?

— Я не обратил внимания на ее волосы. Возможно, на ней былашляпка. Но глаза я запомнил — огромные, темно-карие, цвета спелых фиников.Может быть, я в этот момент думал о финиках… Я еще подумал: вот Фултонуповезло! Повезло, называется! Бедняга уже стоял на краю…

— Минуточку, — сказал Селлерс. — По-моему, в мотеле с нимбыла другая. Вы бы узнали ее на фотографии?

— На фотографии — не уверен, а в жизни — уверен.

— А этот парень был с ней? — спросил Селлерс, мотнув головойв мою сторону.

— Нет.

— А вы видели, как она садилась в машину?

— Да, видел. И поверьте мне, там было на что посмотреть.

— Старый похотливый козел! — сказал Селлерс.

— Да, это правда, — печально признал дежурный.

— Ну и когда же вы угомонитесь?

— В том-то и беда, что я уже угомонился. Жена, как старыйизношенный башмак. За нее и цента не дадут.

Фигура у нее как мешок с картошкой, но повариха онаотличная. Всю получку дочиста выгребает и еще орет на меня как сумасшедшая…Черт возьми, сержант, нужна же человеку хоть какая-то отдушина! И еслипоявляется вот такая красотка… стройная, как стрелка спидометра, тут уж я немогу удержаться и пялюсь во все глаза…

Да-а… А ведь совсем недавно как лихо мы отплясывали с женой…

— Совсем недавно, — сказал Селлерс нетерпеливо, — каких-нибудьтридцать пять лет назад.

Дежурный наморщил лоб:

— Нет, это было двадцать два, может, двадцать три илидвадцать четыре года назад и…

— Ладно, — сказал Селлерс, — хватит. Возвращайся в машину,Лэм.

На обратном пути Селлерс упорно о чем-то думал.

Он подвез меня к нашему офису и на прощанье сказал:

— Иди, Лэм. Продолжай свою размеренную жизнь.

Но помни: я с тебя не спускаю глаз. Если вздумаешьускользнуть, я тебя изувечу. И мне наплевать, что скажет Берта.

Я зевнул.

— Я так часто слышу этот вздор, что привык к нему, как крадиорекламе. Почему бы тебе не положить его на музыку, Фрэнк? Получился быпрекрасный шлягер.

Публика была бы в восторге.

Селлерс рассвирепел, хлопнул дверцей машины и умчался.